Стожары. Повесть - Страница 39

К оглавлению

39

Учитель повсюду задерживался, внимательно все осматривал, подолгу прислушивался к щебетанию птиц.

Мало-помалу ребячьи языки развязались. Дети рассказывали, что птиц и зверей в лесу стало больше, чем до войны. Откуда они только берутся!

В лесу появились волки, кабаны, а к стаду однажды пристал огромный рогатый лось, целый день гулял с коровами и насмерть перепугал быка Петушка.

Детей собиралось все больше и больше. Каждый спешил поделиться с учителем какой-нибудь новостью.

Один знал новые грибные места, второй научился ловить руками голавлей под корягами, третий отлично управлялся с конями.

Потом вниманием учителя завладел Алеша Семушкин. Он показал ловушки и капканы собственной конструкции, расставленные около сусличьих нор, и сообщил, что им «запланировано» за лето словить две тысячи сусликов.

- А они как, суслики, приняли твой план? - улыбнулся учитель.

- Приняли, - сказала Маша, - только в капканы все больше лягушки попадаются.

Семушкин обиделся и тут же предложил всем желающим залечь и замаскироваться около сусличьей норы, чтобы на опыте убедиться, как безотказно действует его капкан.

Но Маша запротестовала: так можно пролежать до вечера, а им еще так много нужно обойти.

- А это чьи посевы? - остановился Андрей Иваныч около делянки ровной, чисто прополотой пшеницы.

- Катерины Коншаковой, Санькиной матери, - сказала Маша.

- А где же Саня Коншаков? - спросил учитель. - Почему его не видно? Ты же дружила с ним, Маша?

- А мы… мы и сейчас не бранимся… - замялась девочка. - Только он какой-то такой стал…

- Какой же именно?.

- А такой… - начал было Семушкин, но Маша уже пожалела о своих словах, дернула Семушкина за локоть и показала Андрею Иванычу в сторону реки, где Санька с приятелями резал в лозняке прутья для корзин.

- Вот он, Коншаков. Хотите, позову его?

- Позови, Машенька.

Девочка побежала вдоль межи.

Санька, заметив ее, юркнул в кусты.

Он уже давно следил, как Маша водила Андрея Иваныча по полю. Как она радуется, Маша! Еще бы! Вернулся с войны ее родной дядя. Пройдет время, и так же встретят своих отцов и братьев Алеша Семушкин, Степа Так-на-Так и многие другие стожаровские мальчишки.

И только Егор Коншаков не вернется домой…

А как бы Санька хотел вот так же целый день ходить с отцом по колхозу, показывать ему постройки, высокие, как башни, стога сена, посевы в поле, тихие рыбные заводи на речке!

- Где ты, Саня? Иди к нам! Ну что ты маскируешься! Тебя Андрей Иваныч хочет видеть, - звала Маша.

Но Санька, как подбитый зверек, уползал все дальше в кусты, волоча за собой связку ракитовых прутьев. Сердце его сжималось от боли.

Маша, не понимая, куда мог исчезнуть Санька, покачала головой и вернулась обратно к учителю.

Глава 24

КЛЕТКА N 5

Теперь осталось показать Андрею Иванычу самое интересное.

Вскоре ученики привели его к опытному участку.

Маша осторожно приоткрыла дверцу и пропустила всех за изгородь.

Дед Векшин ходил между грядками, осматривал посевы.

Маша погрозила ребятам пальцем:

- Вы тихо… сейчас придумаем что-нибудь.

Что она придумает, девочка еще не знала, но бесенок, вселившийся в нее с утра, не давал покоя.

Она подбежала к деду Захару:

- Дедушка… тут человек один пришел, нашими опытами интересуется.

- Какой человек?

- Он военный… с фронта. Спрашивает, как у нас насчет новых сортов.

- Уже выболтала, успела! - с досадой сказал Захар. - А какой уговор был?

- Этому человеку можно, дедушка… - начала было Маша, но старик, подняв голову, вдруг отстранил ее в сторону и шагнул вперед:

- Кого вижу! Андрей Иваныч! Дорогой ты наш человек! - И с опаской поглядел на тощий правый рукав учителя. - Списали, значит, вчистую?

Андрей Иваныч обнял Векшина:

- По документам вчистую, а про себя считаю - вроде как на другой фронт переведен.

- И правильно считаешь, - согласился Захар. - Какие там новости на белом свете, Андрей Иваныч? Где воины наши шагают?

- Далеко шагают, Захар Митрич! Вчера приказ передавали - наши Минск освободили.

- Святое дело! - просветлел Захар. - По всем приметам, конец скоро лихолетью! Хмара нашего солнышка не закроет больше. Вот и мы стараемся как можем. - Старик показал на участок.

- Так это и есть опытное поле? - спросил учитель.

- Громко сказано, Андрей Иваныч! Пятачок, а не поле. Но кое-что мы посеяли. По зернышку собирали, по горсточке. Это вот лен-долгунец, здесь рожь зимостойкая, там ячмень голозерный… А это ваш подарок… Помните, в письме ребятам прислали? - Захар показал на маленькую делянку с крупноголовым клевером.

Учитель неторопливо шел по участку, наклонялся к растениям, бережно касался цветов и листьев, словно здоровался с ними после долгой разлуки.

Вот он остановился перед высокой, в полтора человеческих роста, дагестанской коноплей. Рядом росло несколько кустов лещевины с крупными темно-зелеными лапчатыми листьями. Еще дальше на крошечных грядках учитель узнал амурскую сою, кок-сагыз, арахис, нижние мелкие цветы которого зарывались в землю и там образовывали «земляные орешки».

- А эти южане откуда? - спросил Андрей Иваныч.

- Об этом вы ребят спрашивайте, - сказал дед Захар. - Их питомцы.

- Это мы на пробу посеяли, Андрей Иваныч, - объяснил Алеша. - А семена в школе достали.

- И то сказать, - покачал головой Захар. - Меня, как маленького, втравили в эту забаву. «Дедушка, а как поливать да как удобрять?» Отбоя от вопросов нет. А я, признаться, таких растений и в жизни не видывал. Вот мы и мозговали всей артелью, как от заморозков южан укрыть да от ветров холодных сберечь. И ничего будто - прижились гости,

39